ЗАЗ Форум

[ushaster]

Моя хотеть гравицапа!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

[Audi90]

Лыжник.

В то далекое зимнее утро мама сказала мне:

-Сынок, как ты относишься к тому, штобы паучаствовать в городских соревнованиях лыжников в возрастной катигории от семи до девяти лет?
- Положительно, - ответил я маме. -Тем более лыжы у меня есть.

Как раз за пару дней до этава мне купили замичательные деревянные лыжы. Красные. Название не вспомню сийчас, но точно помню, што на них был изображон Волк из мультфильма про Ну погоди. Отец сделал мне на них крепления из резинок, штобы можно было катаца прямо в валенках и смазал спицыальной мазью, которая была похожа на шоколадный батончик. Я даже попробовал откусить кусочек, но вкус у мази оказался сафсем не шакаладный, а горький-пригорький с отвратитильным еловым привкусом.

"Гавно а не мазь"- подумал я, а сам улыбнулся и сказал:
- Отличная мазь, папа!
- Скользить будут, што твой песдетс - сказал отец и залихвацки подмигнул мне правым глазом.

В тот же день чюдесные лыжы были опробованы во дворе и висьма успешно. Правда я пару рас лофко на@бнулся, но это ж х#йня, не больно падать сафсем, в пехоре-то. Зато сразу видно- скользят. Паэтому к перспективе паучаствовать в гарадских соревнованиях я относя с энтузиазмом.

- Мама, я же их всех там парву, как стаю прамакашек- сказал я маме.- У меня же к лыжам талантище.
- Ах ты мой скромняшка- умилялась мама.

В общем к двинадцати часам мы уже были в гарадском парке культуры, где всех жилающих потягаца в лыжном спорте записывали в спицыальную титрадку и выдавали тряпошный номер, каторый надо было привязывать по бокам виревочками. Мне дастался номер двацать один.

- Двацать один- мы пабедим!- сымпровизировала на ходу мама.
- Двацать один- говна поедим!- весело атазвался чей-то чужой родитель.

Я пагразил ему лыжной палкой: иш ты, шутник какой выискался. Щас типо ничаяно ткну палкой в глаз- будеш знать, говноед х#ев. Рядом гатовились к забегу другие рибята. У бальшинства из них лыжы были не диривянные, а дешовые- пластикавые. И без волка. Зато с надписью "Fisher" наанглицком языке.

- Фишер, это в преводе рыбак,- сказала мне мама.
- Какие же придурки эти мальчишки- сказал я.- Зачем им рыбацкие лыжы? Мы ж не на рыбалку сабрались, а на гонку. А поодивались -то как, фраера: адни ширстяные костюмы, какие-то сафсем несирьезные ботинки, каторые к лыжам пристегиваюца, да шапочки с неприличным названием "петушки".азве они не видят, што зима на дваре? Холодно ведь до опиздинения. Рыбаки, бл@. Модники нах#й.

То ли дело я: на ногах - штаны-комбез, туловище надежно защищино от морозов и ветров пехорой, на галаве- кроличья шапка на ризиночке, на руках - михавые рукавицы (тоже на резинке, штоб не про@бал). Ну и валенки канешно. Я ж не рыбак. Я нармальный.

Все канкуренты ах#еть как сасредоточенно надрачивали сваи лыжы своими мазями-шакалатками и косились на миня, а те кто стоял подальше, тыкали в маю сторону пальцами и хихикали.

"Смейтесь, смейтесь, рыбаки @баные"- подумал я- "Хорошо @бется тот, кто @бется последним" - и попытался самастаятильно завязать номерок. Этот номер у меня не прошол, пришлось задействовать маму.

Наконец появился толстый мужык с пистолетом.

- Ща он подстрелит хохотунов сраных, - абрадовался я, но мужык ни в каво стрилять не стал, а выстраил всех участникав, включая миня вдоль нарисованной красной краской полоски и сказал:
- Объявляется забег на трикилометра среди участникав от семи до девяти лет. Старт- после сигнального выстрела. На старт, внимание, марш!- и выстрелил в небо.

Все рыбаки ломанулись впиред. Я же немношко протупил и оказался позади всех.

"Ничиво"- падумал я-"Сейчас они посдыхают и замерзнут и я их всех сделаю"- и прибавил хода. Но рыбаки все никак не сдыхали, а все дальше и дальше удалялись от меня

- Лыжню! лыжню!- яросно кричали они.

Зато внезапно сдох я. В пехоре мне вдрук стало очень жарко, голова тоже вспотела, хотя на улице был зверский мороз, а валенки пастаянно выскальзывали из резинок. Вскоре я потерял из виду паследнего из рыбаков.

"Иш ты, какие шустрые"- подумал я- "ничиво, скоро сдохнете"- и попытался прибавить скорости, но тут у миня вдруг сбилось дыхание и закалоло в боку.

Я остановился и стал ждать, кагда придет второе дыхание. Второе не приходило, оставалось первое. Х#евое такое первое. Постояв немного для приличия я потихоньку поп#здовал дальше. Х#ли стоять-то. Тем более, пока я стаял, то изрядно замерс, а стикающиий с @бла пот застыл на шапке мелкими сасульками.

Пройдя еще метров сто я абнаружыл развилку. Куда идти налево, или направо я не знал и поп#здошил налево. Я всегда, если чо, хожу налево. Иду значит ниторопливо так, жду когда впереди покажеца первый сдохнуфший рыбак. Х#юшки! Съ@бались падлы.

"Ну и х#й с вами, идиеты"- думаю. -"Зато так здоровски, как я, никто из вас Гитлера из пластилина не слепит. И к математике у меня способности есть. А бегать на сраных лыжах бальшова ума не надо. Беги себе и беги".

Тут мне вдруг приперло посрать. А посрать на лыжах ой как непросто. Тем более, кагда ты в комбезе. У нас один мальчик со смишной фамилией Рокахулин попытался как-то в таком камбезе поссать.езультат получился плачевный- нассал себе в лицо. С тех пор мы с ним больше не дружили, с обоссаным-то. Он обижался, даже плакал, а мы шутили над ним.

"Это слезы"- спросим- "или саки?".

Такая вот петрушка. А представляете как в этом комбезе среца? В общем пришлось мне снять пехору, стянуть этот @баный комбез и сесть срать прямо на лыжню. Получилось все ах#еть как нелофко- я насрал себе на лыжы. К тому же бумашку для подтирания жоппы мама мне положыть в карман не догадалась. Так что вытирал я жоппу снегом. Очень неприятно вытирать жоппу снегом- такое ащущение, как будто тебя начинает @бать снигавик. Или снежный челавек какой. Нет сынок, это фантастика.

Пока я срал, на развилке вдрук появился мужык в блистящем спорткастюме, спицыальных ачках и на лыжах. Если б я х#ячил на такой скорости, я давно бы низложыл всех рыбаков к @беням.

- Лыжню, бл@дь!- заорал мужык.

Я, как был, с голой жопой, попробовал спрыгнуть с лыжни, но запутался в штанах и рухнул на бок. Гавно соскользнуло с лыж и угодило в лыжню. Мужык сваими беласнежными лыжами как въедет в гавно!

- Ах ты засранец мелкий!- кричит.- У@быш бл@! Ты чо вабще делаеш на взрослой трассе? П#здуй атсюда!- и пребольно ткнул миня в голую жопу лыжнай палкой, а патом почесал дальше. А я ему вслед кинул гавняный снежок, каторым вытирал жопу. Попал.

Сам же атчистил снегом лыжы от гавна, натянул штаны и пехору и поп#здил дальше.
Чириз несколько минут я напаролся на ище одну развилку. Свирнул налево, кудаж еще. Х#ячу значит, х#ячу, вдуг бац! Что я вижу! Финиш, бл@!

Толстый мужык, мама, родители придурашных рыбаков. Ура! А сзади кто-то пыхтит. Абернулся- а это один из рыбакоф меня настигает, самый шустрый каторый. "Ну уш х#й"-думаю, да как вь@бу вперед. Сам ат сибя такой прыти не ажидал. И втарое дыхание аткуда-то появилось. Вобщем не дагнал миня рыбак. Я опиридил ево на адин метр.

-Ур-ра-а!- закричала мама- Двацать один- мы победим!
- Надо жэ, на деревяшках и -первый.- удивился толстый мужык. - Да еще и в валенках. Кстати, от кого это так гавном несет?
- Не @бет, -гаварю, - давайте свой приз @бучий и я пашол.- А то скушно с вами, лошками, саревнаваться. П#здуйте лучше на рыбалку, может хоть там у вас чево палучица.
- Что-то я не припомню, что-бы он миня абганял,- сказал тот мальчик который так и не смог миня дагнать и палучил пачетное втарое место.- Срезал! Он срезал!

Я ничиво не стал ему гаварить, а просто, как бы ничаянно ткнул его палкой в пах, ат чево он лофко слажился, как складной ножык "Белка" и притих, а сам пашол к толстому за призом. Приз был гавеным- шахматы.

"На хуя мне эти @баные шахматы?"- падумал я- "У меня уже дома есть одни, сафсем еще не старые", но шахматы взял, а, впослетствии падарил их адному лошку на день ражденья. Так же на мае имя выписали грамату, типа чемпиен и все такое. Патом я ее повесил на стене, где ана висела до самого дисятова класса.

- Как я их фсех!- гордо сказал я маме.
- Я знала, што ты пабедишь сынок. Ты же у меня самый-самый.- ответила мама.

Я взвалил на плечи лыжы, мы взялись за руки и поп#здили дамой. Позади группа рыбаков пыталась што-то доказать толстому мужику, но нам на них было насрать. Х#й бы я им што отдал, [censored]ам. Пускай сначала на лыжах катаца научаца как следует.

А к лыжам, кстати, я после этава случая савершенно ахладел.

[ushaster]

А нет ли у кого-то падонкафска-русского, на худой конец, переводчика?
Про ....-украинский молчу!
:roll:

[PNDol]

[Audi90]

Черт побери! Достало! Достало изображать малолетнего имбецила, тупить над кубиками, жрать манную кашку и срать в горшок. Больше всего Василия (блять- как можно назвать маленького ребенка ВАСИЛИЕМ???) раздражала именно необходимость справлять естесственную нужду в горшок- пластмассовый, ярко-зеленый, блядский горшок. Хотя 4-хлетнему ребенку положено сидеть на горшке, Василий всячески избегал этого. Но так как до унитаза он своей маленькой пиписькой не дотягивался, а его маленькая попка упорно проваливалась в слишком большую дырку унитаза, приходилось как-то мириться с этой суровой необходимостью. Да и мамку не хотелось расстраивать- еще натерпится с ним...
Вообще-то Василий мог считаться ребенком-вундеркиндом, он уже пугал маму своей слишком уж недетской серьезностью, мистической понятливостью и чрезмерной сообразительностью. Это если бы он был ребенком как положено матушкой-природой, Богом и существующим порядком вещей.
Но все дело в том, что 4-летний Василий был сисадмином. Не сейчас, конечно - в прошлой жизни. Потом его ебнуло током, когда он чинил сервак, он умер и возродился в теле младенца. Про реинкарнацию Василий слышал - как-то от нечего делать залез на сайт то ли кришнаитов, толи тибетских монахов и здорово струхнул, на миг представив, что он в следующей жизни родится хомяком. Кто же мог знать, что эта вся хуйня с переселением душ существует и что именно он - неказистый и ничем не выдающийся 26-летний парень Василий обретет новую жизнь в теле розовощекого крепкого младенца мужского полу. Хотя спасибо божественному провидению, что не женского - факт наличия сисек Василий бы не вынес точно, и удавился бы манной кашей в самом начале пубертатного периода.
Вообщем, когда Василий понял, что с ним произошло, он охуел. Охуел так, что даже вид женской сиськи, которая сама лезла ему в рот, привел его в состояние дикой истерики, и врачам пришлось его откачивать. А мамашка перепугалась так, что у нее пропало молоко.
Потом он привык, долго все обдумывал и пришел к единственному правильному решению - ничего не предпринимать. Расти, набираться сил, тщательно продумывать свое поведение, не пугать сильно мамашку, ну а потом он свое возьмет. Во всяком случае, не так уж плохо прожить еще одну жизнь. И нахуй эти компьютеры. Он станет богатым и знаменитым. Будет радовать мамашку и папашку своими невъебенными успехами в учебе и труде - они ж не виноваты, что родили сисадмина, правда? А потом станет миллионером, завоюет мир и жениццо на модели.
Василий очнулся от своих привычных дум о будущем, доел мерзопакостную манную кашку, справил нужду в горшок и сказал: "Пойдем гулять". Мамка помогла ему одеться, вручила ведерко с совком и они вышли во двор. Мамашка сразу же привычно села на лавочку трепаться с другими молодыми мамашками (кстати, Анечкина очень даже ничего - сиськи просто блеск!), а он привычно пизданув ведерком по голове единственного конкурента в этой песочнице - Вовку-плаксу, стал планировать свое дальнейшее времяпрепровождение. Ну не валять же сисадмину куличи с сопливыми детьми??
Сначала Василий поковырялся в носу. Потом оглядел двор, заметил двух студенток на скамейке, которые прогуливали лекции, и тут такая тоска накатила, что хоть вой.... Эххх, сейчас бы подкатить к студенточкам, пригласить в бар на мартини, а потом забуриться к нему, курнуть на троих травки да и заняться сексом...
От мыслей таких у Василия аж слюна побежала. Вытерев рот рукавом замшевой курточки, Василий решительно направился к скамейке. Подойдя вплотную к девченкам, он воровато оглянулся - не видит ли мамашка и залез с ногами на лавочку.
"Ути-пути, какой славный малыш" - сказала черненькая - "как тебя зовут, мальчик?"
"Василий"- представился Василий. - "Сигареткой не угостите?"
Повисла неловкая пауза, во время которой Василий тоскливо понял, что жизнь полное дерьмо и что дрочить ему придется как минмумум еще лет двеннадцать.
"Чего молчим? С такими сиськами просто неприлично молчать" - ляпнул Василий, некстати вспомнив, что у него всегда плохо получалось клеить симпатичных девчонок.
Светленькая поперхнулась жевачкой и уронила сумочку. Черненькая непонимающе хлопала ресницами, в полной уверенности что ей показалось.
"Ебаться хочется" - сказал Василий, уныло разглядывая грудь черненькой.
Девчонки взвизгнули и ломанулись прочь.
Василий остался на лавке один и задумался над несправедливостью жизни.
Через пару минут на скамейку сел дядька, явно педофильской наружности. Пошарив глазками вокруг, он гаденько улыбнулся и вынул из кармана лединец.
"Иди на хуй!" - зло сказал Василий. "И конфету свою засунь в жопу. Сча заору, мамка тебе глаза выцарапает, соседи милицию вызовут и будешь ты, мудило, дрочить в камере следующие пятнадцать лет".
Дядька икнул, выронил конфету и противолодочным зигзагом скрылся из глаз.
Василий поднял конфету, засунул в карман с намерением отдать Вовке, и побрел по двору.
Возле подъезда стояли два мужика и рассуждали о несправедливости жизни: "Прикинь, у нас на работе админы отрубили доступ к порнухе, чатам и жж, совсем оборзели".
"А нехуй в рабоче время по порнушным сайтам лазить, дрочеры" - Василий изо всех сил пнул бумажный стаканчик из-под мороженного и подошел ближе. "Мало того, что не работаете, так что еще и вирусов на своих порносайтах нахватаете, а потом заливать будете, что вирус на флэшке из банка принесли. Взрослые мужики, реальных баб ебать надо, а не порнуху целыми днями смотреть. Небось все руки в мозолях, да? Работнички.."- Василий презрительно сплюнул, сам не понимая, чего он так разошелся. Сам же никогда не упускал возможности потратить казенный трафик на скачивание порнухи. И тайком вздрочнуть на секретаршу шефа тоже не брезговал.
Мужики отвесили челюсти, застыли этакими картинными персонажами из "к нам едет ревизор".
"Ну чо вылупились? Небось прокси у вас стоит?"- сменил гнев на милость Василий. "Юзайте анонимаузеры и будет вам счастье" - успокаиваясь сказал Василий. "Все, давайте, мужики, поменьше дрочите, побольше гуляйте на свежем воздухе и тщательно пережевывайте пищу", - сказал Василий и двинул назад к песочнице.
Сел на бортик, посмотрел на Вовку, который опасливо отодвинулся к дальнему углу песочницы, на зассыху Светку, на Анечку, у которой мамуля с зачотными сиськами, на мамашек, котрые увлеченно обсуждали очередной сериал и сказал: "Ну что дети, если позволите, и я приобщусь к вашему высокинтеллектуальному занятию", и принялся лепить песочные куличи, в уме прокручивая планы на ближайшие 10 лет: "Главное не запалиццо раньше времени, а там я, блять, вам всем покажу Василия...."

[clon]

Требую продолжения!
Есть такое???

[PNDol]

[Саняба]

Ничто не предвещало такой весёлой ночки...
И тут звонок в 3 часа. Думаю бля, кто то помер что ли?
Поздние звонки настораживают, как, впрочем и ранние.
Звонит сын папиного кореша, друг децтва.
Рыдает, практически ребёнок в трубку:
Я... у меня... хны-хны.. .яблачько... в песде... Приезжай скорей, пожалуйста! И вешает трубку.

Мчу по ночному городу, в мыслях каша... У Тимофея песда??? Господи невозможно... Вспоминаю, не без удовольствия ,Тимофеев хуй, наблюдаемый мной с самого децтва, когда, спрятавшись в кладовке, мы самозабвенно играли в доктора - любимую игру всех маленьких падонкоф. Вспоминаю, как сделала Тимофея мущщиной прошлым летом, на даче...И вдруг песда... вот ведь... Здрасьте!

Дверь открывает совершенно обколбашенный, повзрослевший падонак.
Тема следующщая:
Он ибал сваю однокласницу, им видете ли захотелось разнообразия, и он решил засунуть ей в песду маленькое зильоное яблачько.
Он трахал её этим яблачьком, пока не отломилась ветачька, за которую он этот плод страсти держал. И яблачько осталось ф песде.
Сначала им было смешно, а потом они поняли, что достать его оттуда совсем не получаецца никакими методами. А им утром в школу, а она с яблоком в песде итти никуда не хочет. А дать ей по сраке и выгнать стрёмно, потому что у неё очень крутой папа.
Ну поздравляю, говорю, тебя, Тимоха.
Женись теперь на ней, она тебе банку компота яблочного родит.
Ты б ей ещщё догадался шышку сосновую в жопу засунуть и лампочку в рот .
И сразу бы 911 вызвал бы и телевиденье. И тут из ванны выходит эта утка, фаршированная яблоками... Такая маленькая пиздюшка, фанатка группы Тату. Вся из себя в клетчатой юбочке, белой рубашечке, в гольфах и с косичками. Ахуенно симпатичная и ахуенно же глупая маленькая ебучка. Бёрёт меня за руку и шепчет на ухо дрожащщим голосочком: Пошли на кухню,пагаварим,ато я при нём стисняюсь...
Ахуеть,она стисняецца!
Ибацца яблаком она не стисняецца, а говарить вот не может.
Выслушиваю всю историю заново, а она так бессовестно залезает на кухонный стол, раздвигает свои худенькие ляшки...
На лобке татуирофка...
Ибануцца, дефке 15 лет и такие нравы...
И она не то хочет ибацца, не то хочет, чтоб я достала из неё этот фрукт злополучный.
Ахтунг, педофилия!
Я ж не гинеколог и не мужик.
В этот момент жалею и о том и об этом.
И тут она говорит жалобно так: У меня жывот болит што то, может оно(яблоко)провалилось глубже и уже в желудке?
Мамочки!!! Чему в школе учат то?
Говарю, ага, провалилось...Только не в желудок, а дальше.
В голове оно у тебя, стопудоф уже.
Будем лоботомию делать, бошку твою вскрывать.
Надо врачу звонить.
Звоню знакомому паталогоанатому дяде Ване, со смешной фамилией Рабинович, излагаю проблему.
6 утра.
Он едет к нам.
А у Тимофея уже гости.
Этакие Бивис и Батхед.
Дают деловые советы по поводу яблачька ф песде:
"Надо её раком поставить и уебать портфелем по башке, всё выскочит сразу, Гы-гы-гы...
Нет, надо ей ногой ф пузо треснуть, поможет, буагага-га....
Надо в жопу трахнуть, чтоб изо рта выскочило, ыы-хы-хы...
Маленькие падонки...
Дефка в ужасе.
Приехал Рабинович с чемоданчиком приборов из "очумелых ручек"
Раскладывает дефку на столе, берёт штопор, нажимает ей огромной волосатой ручищщей чуть выше лобковой кости, акуратненько засовывает штопор ф песду , вворачивает в яблачько и ЧПОК....с таким смешным звуком достаёт фрукт.
Выпивает 150 коньяку,и орёт диким голосом: "Ибацца подано, господа!"
Вытирает руки кухонным полотенцем...
Все щастливы.
К разочарованию читателя сообщу, что группового секса не последовало, потому что был обычный рабочий день и все, облегчённо вздохнув, занялись своими обычными делами...

[Петрович]

История была такая.
Сижу как-то с утра на работе, никого не трогаю, тут в лабораторию заваливает мужик какой-то, типа здрассте, а где мне тут такого найти, и фамилию мою называет.

- Это я, - отвечаю.
- Я из профилактория…

Эге, думаю, схватило кота поперек живота, и мысли всякие понеслись - профилакторий хотя и был когда-то заводским, третий год в городской собственности, а я когда-то работал в Медтехнике и всю медицинскую аппаратуру там обслуживал, сто лет как уволился, ни инструмента, ни запчастей, ни лицензии на право самостоятельной работы не имею, конфликты с налоговой мне нафиг не нужны, а задаром работать не собираюсь.

… у нас там сейчас детский заезд…

Видать, здорово схватило, если тебя из города на завод послали и пропуск оформили, а без пропуска ты на проходной только до вертушки и дошел бы. Сейчас расскажешь, что в физиокабинете аппарат накрылся, Медтехника сделать не может, дети без лечения сидят, типа в положение войдите, а с начальником я уже договорился.

…вы до скольки часов работаете?

Фиг ты договорился, не хватало еще после работы куда-то переться и филантропию там забесплатно разводить.

…и проблемы с телевизором…

Слушай, мужик, я тебе что - телемастер? Дуй в телеателье и договаривайся, совсем охренели. Вы нашим заводчанам путевки за 3000 рублей продаете, а я вам телевизоры на полусогнутых делать побегу.

… к нему дети «Сегу» подключали и поиграли немного, а теперь он на экране разные матерные слова показывает. Медсестры на планерке главврачу доложили, он велел немедленно убрать, а никто не знает, как…

Ржу, не могу – детский заезд идет, вундеркинда завезли, а он поигрался в настройках и название канала переписал. В некоторых импортных телевизорах такая опция есть – при переключении программы номер канала в углу экрана выводится, и название канала из 3 букв, если, конечно, их самому ввести и имя каналу присвоить.

Картина! Раньше-то у них было – ТНТ там или РТР. Или НТВ. А тут медсестра приводит детей телевизор смотреть, рассаживает, включает телик, на кнопочку давит, а в уголочке выскакивает : «1 хуй». Она другую, третью кнопочку давит – а там: «2 хуй», «3 хуй»…
Мы в детстве мелом на заборах писали, а нынешние дети ни мела, ни забора в глаза не видели, у них все игры – на компьютере…

- Позвольте, говорю, это же пользовательские настройки, в паспорте на телевизор все написано, как какой канал обозвать.
- Ой, да я в электричестве ничего не понимаю, вы нашему электрику расскажите.
И бежит в коридор, и электрика приводит.
Пришлось полчаса париться и объяснять электрику, как буквы на экране поменять. Не идти же после работы в профилакторий и хуи из тамошнего телевизора задаром вытаскивать.
Так что даже и не знаю, чем все кончилось. А дети по полной обломались и остались без телевизора. Потому что главный врач велел телевизор не включать. Пока из него все хуи не уберут.

[StalkerUa]

В связи с отсутствием боевой авиации в Эстонию, после вступления ее в
НАТО, перебросили американские F-16.
Во время испытательного полета над страной истребитель, управляемый
опытным пилотом, так и не смог развить сверхзвуковую скорость. (Это
реальное событие.) Просто, когда сверхзвуковой барьер был преодолен,
Эстония уже закончилась. (Ну маленькая она такая.) Но факт остался
фактом и в документах военного блока появилась запись: "... в связи со
специфическими особенностями страны, истребитель F-16 развить
максимальную скорость над Эстонией не способен".

[StalkerUa]

Так вот. Один персонаж жил себе в приватизированной трёшке, в пятиэтажке-хрущобе. А поскольку хрущобам в Москве объявлена войнушка, то и этой пришло время отправляться под снос. А мужику, соответственно, полагалась взамен трёшка же, но в новом клёвом доме.
Однако по каким-то причинам дали ему двушку, он спорить не стал - после хрущобы и в двушке новой просторно, да и въехал туда. И живёт себе, радуется. Но только однажды пришли к нему гости, походили по квартире, посмотрели, да и говорят:
- Знаешь что? Мы ведь живём в таком же доме, в такой же квартире, так же расположенной, - но она ТРЁХкомнатная! А у тебя - двух... Как это так может быть?
Герой истории им сперва не поверил, а потом всё же задумался. Призвал он на помощь ЖЭК и БТИ, пришла к нему комиссия, всё померили, изучили принесённые чертежи - всё правильно, трёшка... а третьей-то комнаты нет!! Стали стены простукивать - тут и разгадали... При постройке дома нового клёвого панельного равшаны с джумшутами воткнули вместо стены с дверным проёмом - сплошную... Вот такой вот личный казематик получился.

[Voytik]

Ещё прикол был сегодня... стоим на перекрёстке. На другой стороне улицы стоят парень с девушкой. Она поворачивается к нему и зевааааает так протяжно.
Он в этот момент судорожно швыряется в кармане,
вытаскивает и метает ей в рот семечку - все кто рядом стоял сложились... мы зелёный даже пропустили...
у девушки такое лицо было... я парню не завидую

[Олег]

[napalm]

Служба безопасности магазина Kmart прислала письмо женщине, где было написано
что ей и ее мужу отказано в посещении их магазина.

Перевод письма:

Дорогая г-жа Фентон,

В предыдущие полгода служба безопасности нашего магазина пристально наблюдала
за поведением вашего мужа во время его посещения нашего магазина.
В приведенном ниже списке содержатся подробности совершенных им нарушений
общественного порядка. Все инциденты подтверждены имеющимися у нас копиями
видеозаписи с камер наблюдения.

Мы неоднократно устно предупреждали вашего мужа, однако он каждый раз
игнорировал наши замечания. На наши предупреждения он отвечал грубостью и
также заявлял,
что "пока моя жена ходит в этот магазин, я тоже буду приходить сюда". В связи
с этим мы вынуждены отказать вам, вашему мужу и членам вашей семьи в доступе
в наш магазин.

Далее приводятся детали поступков, совершенных вашем мужем в последние 6
месяцев в нашем магазине:

15 июня: Взял 24 упаковки презервативов и разложил их в корзины других
покупателей, пока те не видели.

2 июля: Установил все будильники в отделе товаров для дома так, что они
звонили с 5?минутным интервалом.

7 июля: Сделал дорожку из томатного сока, ведущую в туалет.

19 июля: Подошел к сотруднику магазина и официальным тоном заявил ей: "Код три
в отделе товаров для дома". Наблюдал за реакцией.

4 августа: Просил у администратора оформить покупку пакета M&M в рассрочку.

14 сентября: Передвинул предупреждающий знак "Осторожно. Мокрый пол" в зал с
ковровым покрытием.

15 сентября: В отделе туристических товаров поставил палатку и приглашал
остальных покупателей зайти к нему, если они захватят с собой подушки.

23 сентября: В ответ на предложения сотрудников помочь в выборе товара начинал
плакать и кричать "Люди, почему бы вам просто не оставить меня в покое".

4 октября: Смотрел в видеокамеры наблюдения, делал вид, что смотрится в
зеркало и ковырял в носу.

10 ноября: В отделе огнестрельного оружия спрашивал у продавца, где можно
купить антидепрессанты.

3 декабря: Носился по магазину, подозрительно громко, напевая музыкальную тему
из кинофильма "Миссия невыполнима".

6 декабря: В отделе автомобильных запчастей изображал Мадонну, используя
воронки разных размеров.

18 декабря: Прятался в стоках с одеждой и пугал покупателей криками "Выбери
меня, Выбери меня".

21 декабря: Услышав объявление по громкой связи в зале магазина, принял позу
эмбриона и закричал "О нет. Снова эти голоса!"

23 декабря: Заперся в примерочной кабинке и спустя некоторое время громко
кричал: "Здесь нет туалетной бумаги!"

[Kotta]

не знаю, куда втулить http://stekoff.livejournal.com/279862.html

[napalm]

ААААА!!! Респект попуге!

[clon]

пле под столом!
Зачётный попугайчик=)

[Rambo]

Гы! За пятницу - самая открываемая ссылка... ;-)

[Hell-Racer]

Многа букф. (с) удафф.ком. не ржак, но понравилось.(прим. H.-R.)

“Лопни грудь Ионы и вылейся из неё тоска,
так она бы, кажется,весь свет залила...”
А. Чехов



Снег валил тяжёлыми мокрыми хлопьями. В неживом, обморочно-жёлтом свете фонарей стремительно летящие хлопья сливались в сплошные линии. Казалось, множество тонких тросов было натянуто между низким, грязным небом и крохотным пятачком двора, посреди которого и стоял сейчас Петрович.

Облезлая кроличья шапка его съехала на затылок, обнажила плешивую голову. Снег падал на лоб и лицо, застревал в колючей недельной щетине на щеках и остреньком подбородке. Ветхое короткое пальто было застёгнуто лишь на нижнюю, уцелевшую пуговицу. Плечи и спина намокли, отяжелели от снега. Из-под скрученного в верёвку шарфа выглядывал воротник пиджака.
В правой руке Петрович держал ополовиненную чекушку. Глаза его, слезясь и беспрерывно моргая, шарили поверх крыш тёмно-серых хрущёвок, окружавших двор с четырёх сторон.
Больше во дворе не было ни души.

- Вишь, ты... какое дело-то, - бормотал Петрович, размазывая по лицу снежные ошмётки. - Вот как оно всё вышло... Нету, стало быть, у меня больше Витеньки...

Петрович запрокинул голову и отхлебнул, дёргая кадыком, прямо из горлышка. Шумно выдохнул, спрятал чекушку в карман пальто. Засопев, понюхал левый кулак. Развёл руками, обращаясь к тепло и уютно светящимся окнам домов:
- Так вот вышло...

Петрович снова перевёл взгляд на желтоватое небо. Прищурился, словно пытаясь разобрать что-то сквозь зыбкую пелену снегопада. Телевизионные антены на крыше его дома чернели угрюмыми крестами.
- Что ж ты так... Теперь что я... зачем же, а? - опустив голову, Петрович махнул рукой и пошатываясь, побрёл в сторону проспекта.

На остановке под нешироким козырьком укрывалась от снега тёмная людская масса. Потолкавшись рядом и попробовав подступиться, Петрович, чувствуя на себе косые взгляды, вздохнул и отошёл в сторону.

Колёса машин шумно месили грязную серую кашу, выплёскивая часть её на тротуар. У самого края его, не обращая на брызги внимания, стоял, покуривая, здоровенный парень в тёплой куртке, с накинутым до самых глаз капюшоном.
Петрович несмело приблизился. Улыбнулся, заглянул в глаза.
Амбал затянулся, и выпустив дым ему прямо в лицо, вопросительно шевельнул подбородком.
- Сын у меня умер!.. - с готовностью сообщил ему Петрович. Со второй попытки попав рукой в карман, извлёк недопитую чекушку. - Помянешь? Один я теперь остался... Помянуть-то некому... А?
Стянув с головы зачем-то шапку и прижав её к груди, Петрович, ободряюще кивая, протянул амбалу водку. Тот, усмехнувшись, щелчком отбросил окурок. Сунул руки в карманы куртки и повернулся к нему спиной.

Петрович постоял с минуту, морща лоб и пожёвывая губами. Нахлобучил шапку, и зайдя сбоку, подёргал рукав куртки амбала.
- Как ты, такой же был. Силу развивал. Спортсмен...
Амбал резко развернулся.
- Хули надо? Делать нечего? Вали, пока не ёбнул!..

Высвободил из кармана руку, и словно нехотя, ткнул растопыренной пятернёй Петровича в лицо. Петрович пошатнулся, замахал руками, чуть не выронив четвертинку. Шапка слетела, упала в тёмную жижу под ногами. С трудом нагнувшись, Петрович ухватил её вытертый край кончиками пальцев. Поднял. Отряхнул о брючину.
Фары подошедшего автобуса выхватили отлетевший от колена веер мелких брызг.
Толпа, гомоня и спешно докуривая, ринулась из-под козырька, едва не сбила с ног, подхватила Петровича, толкая и незлобно матеря, впихнула в автобус.

В салоне было сыро и надышано теплом. Ехали медленно. Свободных мест не оказалось. Петрович, по-прежнему цепко сжимая горлышко четвертинки, пристроился на ёрзающем под ногами пятачке посередине автобуса, у “гармошки”.
При торможении резина повизгивала и поскрипывала, порой издавая протяжные, печальные звуки.
“Как киты по телевизору,”- неожиданно подумал Петрович и улыбнулся.
В прореху верхней части “гармошки” залетали, мгновенно тая, снежные ошмётки.

Дёргаясь и покачиваясь, автобус тащился по проспекту в сторону метро.
- Оплачиваем за проезд. Проездные предъявляем. Передняя площадка! У всех билеты? Платим проезд!
По салону, пробираясь сквозь мокрые куртки и дублёнки, энергично двигалась кондукторша.
Петрович спохватился, переложил чекушку из одной руки в другую, полез во внутренний карман. Весь сгорбившись, порылся в нём и вытащил замусоленную книжицу. Из “пенсионки”, светло мелькнув, выпал небольшой прямоугольник и исчез в мокрой темноте под ногами.
- Дед, упало, кажись, чего...
- А? - повертел головой Петрович.
Один из стоявших рядом компанией мужиков, плотный усач в вязанной шапочке, указал взглядом на пол:
- Упало, говорю, у тебя что-то.
Его товарищ, длинный и худой, растянул тонкие губы:
- Да у него давным давно всё уже упало. И отпало!
Компания заржала. Мужики отвернулись.
Петрович непонимающе посмотрел по сторонам. Глянул на книжицу.
- Ах, ты, Господи!.. Щас, щас... - Петрович торопливо присел, шаря свободной рукой по мокрому железу. Перед глазами топтались во множестве грязные ботинки. Тусклый свет автобусных ламп почти не доставал до пола.

- Щас, щас... Папа тебя найдёт, - выронив чекушку, Петрович опустился на колени, и принялся ощупывать пол обеими руками. Стоявшие рядом принялись ворчать и пихать его коленями. Несколько раз Петровичу наступили на пальцы. Кто-то ткнул ему сумкой в лицо.
Петрович не чувствовал ничего. Лишь когда заметил под чьим-то большим, в соляных разводах башмаком уголок фотокарточки, тогда лишь ощутил саднящую боль в протянутых к ней озябших пальцах.

- Мужчина, у вас что за проезд? - раздался над ним резкий голос с южным акцентом.
Бережно прижимая к груди раскисший прямоугольничек, Петрович распрямился и встретился глазами с кондукторшей. Та, быстро его оглядев, потеряла к нему интерес и стала протискиваться дальше.
- Пенсионный у меня, - растерянно ощупывая карманы, сообщил Петрович.
- Вижу, - на секунду обернулась кондукторша.
Улучив момент, Петрович протянул ей фотографию. - Сын у меня в армии погиб. Витенька...
Кондукторша скосила глаза.
С фото смотрел на неё, улыбаясь кончиками губ, капитан в парадном кителе с орденами.
Тряхнув перманентом, сочувственно кивнула:
- Жаль парня. Молодой. Но ты извини, деда. Если каждый будет... Своих проблем по горло. Ходишь тут с вами, ходишь... Платить никто не хочет. Так, вошедшие, оплачиваем за проезд!
Ввинчиваясь в плотную стену пассажирских тел, двинулась дальше.
Вложив фотографию в пенсионную книжку, Петрович снова, вытянув вперёд шею и ссутулившись, полез в пальто. Спрятал свои бумаги и принялся охлопывать карманы в поисках “маленькой”. Опять нагнулся. Его слегка тряхнули за воротник.
- Дед, стой спокойно! Заманал уже! И крутится, и крутится, и шарится всё чего-то, блядь, без остановки...

Буксуя и рыча мотором, автобус дотащился до метро, облегчённо фыркнул и вывалил из себя прелую людскую массу. Так и не отыскав в карманах заветной бутылочки, Петрович выпал вслед за толпой из автобуса, прошагал пару метров, глядя себе под ноги, и вдруг замер. Уставился, подслеповато щурясь, на яркие огни павильонов, полукольцом зажавших приметрошную площадь.
Там кипела жизнь. Ухала быстрая, какая-то вся дребезжащая музыка. Крутились, как на колесе обозрения, румяные куры-гриль. В стеклянных ящиках, окружённые огоньками свеч, прятали от непогоды свои нежные, уже чуть тронутые увяданием лепестки голландские розы. Под ежеминутно обметаемым целофаном мокли газеты с журналами. Три магазина торговали на вынос. Один павильон отпускал, знал Петрович, в розлив. Он извлёк, откинув полу пальто, из заднего кармана брюк несколько смятых стольников. Попытался пересчитать, прикрывая от снега, потом мотнул головой и решительно направился к павильонам.

В стоячем гадюшнике с романтическим названием “Амадея”, как всегда, было людно и до невозможности накурено. По “Русскому радио” надрывалась какая-то певица, сотрясая развешанные по углам колонки. Глаза Петровича, и без того красные и слезящиеся, совсем не могли ничего разобрать первые несколько минут. Оглушённый гулом и запахами, Петрович оторопело стоял у входной двери и мигал.
Иногда его задевали плечом или просто отталкивали в сторону. Петрович лишь извинялся, кивал головой и бормотал что-то под нос, пожёвывая, по привычке, губами. Наконец, подошёл к заляпанной стойке с освещённой витриной. Отстоял небольшую очередь и оказался перед буфетчицей - толстой раздражённой тёткой в очках и кокошнике.
- Слушаю, - опершись мощными руками о стойку и глядя в сторону, процедила она.

Петрович заискивающе улыбнулся:
- Доченька... Мне бы это... Сын у меня...
Буфетчица, блестнув очками, взглянула на Петровича.
- Что заказываете?
Петрович стянул с головы шапку. Сунул её подмышку. Полез во внутренний карман.
- Тридцать два исполнилось в марте бы... Сыночке моему... Витюшке... Да вот, глянь-ка, доча, какой Витенька был у меня...
Нащупал пенсионное, выудил его из кармана, достал всё ещё влажную фотографию и протянул её буфетчице.
Та отвела его руку в сторону:
- Мужчина, вы не один у меня. Очередь не задерживайте. Что брать будете?..
- Дед, ну чё ты непонятливый такой? Не держи людей. Труба горит и водка стынет! Бери и отваливай! - сипло пролаяли ему над самым ухом.

От испуга Петрович засуетился, выронил шапку, нагнулся, поднял её, уже совершенно грязную. Торопливо спрятал фотографию и положил на треснутое блюдечко перед собой сто рублей:
- Мне помянуть бы... Витюшку-то... Беленькой, подешевле что, грамм сто... Давай, доча, сто пятьдесят сразу... И бутербродик какой, если есть...
- С сёмгой, с ветчиной, с сельдью и сыром, - с ненавистью уже произнесла буфетчица.
- С селёдочкой, хорошо, давайте, - согласно закивал Петрович. Получив белый пластиковый стаканчик с отдающей ацетоном “Завалинкой” и завёрнутый в тонкую плёнку бутерброд, Петрович отошёл от стойки и оглядел зал.
За половиной из дюжины столиков кафешки переминались, горланя и размахивая руками, хозяева местного рынка - одетые во всё чёрное, черноволосые, черноглазые и черноусые хачики. К этим Петровичу идти не хотелось, и он подошёл, бочком как-то, к столику у ближней стены. За ним, разделённые между собой бутылкой “Гжелки”, стояли двое приличного, как показалось Петровичу, вида парней.
- Не помешаю, ребят? - Петрович вопросительно кивнул на их столик и сделал своим стаканом чокающий жест. - Сына помянуть моего не откажете? Умер он у меня.
Парни переглянулись. Один пожал плечами. Другой замахал ладонью, словно отгоняя стаю мелких назойливых мушек.
- Иди, иди, отец, других себе найди. У нас дело, ты не обижайся... Разговор важный.
Петрович понимающе закивал. Отошёл, опять же, бочком. Побродил по залу. Отыскал у окна пустой столик, высокий, чуть ли ему не по подбородок. Поставил стаканчик, развернул, пачкая маслом пальцы, закуску. Глянул в снежную темень за окном, но увидел лишь своё отражение.

“Я ли это?” - вдруг подумал Петрович. Шагнул поближе к окну. Холодея, вгляделся в своё совершенно незнакомое лицо. Вспомнился почему-то жалобный стон автобусной “гармошки”, и Петровичу вдруг нестерпимо, до ломоты в груди, захотелось набрать полные лёгкие горького воздуха забегаловки и, заполнив всё собою, издать громкий, глубокий и печальный крик умирающего кита.

Петрович прижался морщинистым лбом к стеклу. Отражение надвинулось на него и исчезло. Теперь он мог разглядеть заснеженный проспект с осторожно ползущими автомобилями и тёмными фигурками пешеходов. Видимо, похолодало, снег уже не таял так быстро, но соляные лужи на тротуаре были по прежнему огромны и глубоки. Широко расставляя ноги и поднимаясь на цыпочки, прохожие пробирались к метро.
Заиграла музыка. Не из радио, из памяти своей, давно уже никудышной, услышал вдруг Петрович что-то до боли знакомое. Отяжелело, заворочалось беспокойно сердце, вспоминая незатейливый детский мотив... Утренник в садике... Баянист... Витенька в белой рубашке... Петрович, молодой, в костюме и галстуке... Рядом Надя... “Пусь бегут ниукузе, писиходы па узям...” - пропел в его ушах тонким голоском Витя и пропал в гомоне зала.

Петрович отошёл от окна. Отпил половину стакана и принялся жевать подсохшую селёдку. Глаза заволокло пеленой и пощипывало. В тепле Петрович быстро захмелел. Отпил ещё половинку от половины. Визгливая речь хачиков перемешалась со стонами очередной певицы, слилась в один негромкий уже и монотонный звук.
- Не занято, батя? - услышал Петрович совсем рядом весёлый голос и, вздрогнув, очнулся.
У столика его стоял круглолицый курносый мужик лет пятидесяти, в мокрой блестящей кожанке и шерстяной кепке. Перед собой на подносе мужик держал два стакана пива и тарелку креветок.
Петрович несколько раз моргнул. Не дожидаясь ответа, мужик расположился за столиком, с наслаждением отпил из стакана, выудил пальцами из тарелки креветку покрупней, и, выдирая ей ножки, заговорил, будто продолжая прерванный разговор:
- Въехал он мне в правую бочину, обе двери вмял. Стойки поехали. Я ему, понял, батя, говорю:”Ты, говорю, козёл, ездить научись зимой, а потом за руль садись!” Теперь по суду с него ждать придётся. “Страховка, страховка!..”- передразнил кого-то мужик и подмигнул Петровичу: - А ты чего невесёлый такой, а, батянь?

Петрович смущённо кашлянул.
- Сын у меня погиб. В армии.
Мужик сделал ещё несколько глотков. Кивнул:
- Это плохо. Сочувствую, батя. Крепись, - пальцы мужика проворно расправлялись с темноглазыми ракообразными.
- И главное, волокиты теперь - это что-то!.. Нет, чтобы всё сразу, по совести решить. Виноват - признай, что нарушил, и заплати. Сервис денег-то сразу требует. А теперь вон я, на метро второй день рассекаю.
- Жениться даже не успел. Всё говорил, вернусь из Чечни этой проклятой, денег привезу, заживём... А оно вишь как получилось...- посмотрел на собеседника Петрович.
Мужик вздохнул и допил первый стакан.
- Народу, конечно, мы в этой Чечне положили... - сказал он, отрыгивая в кулак. - О, щас прикол будет! - поднял вверх палец и замер лицом, весь превратившись во внимание.
- Есть ещё порох в пороховницах и ягоды в ягодицах! - прокричал нахальный голос из угловой колонки. - Рекламная служба “Русского радио”. Телефон...

Мужик явно разочаровался:
- Да это я уже сто раз слышал! Новое есть у них что-нибудь, или как?
Сердито отпил из второго стакана. Вновь принялся за креветок.
- Так он у тебя воевал, значит? - двигая блестящими губами, поинтересовался мужик.
- Кто? - не понял Петрович.
Мужик удивился:
- Как кто? Ну, сын твой? Воевал там?
Петрович радостно закивал. Придвинулся к мужику, доверительно взял его за рукав, заговорил, торопясь и сбиваясь:
- Офицер он у меня. Капитаном погиб, вот... Майора-то не давали всё... Тридцать два почти исполнилось... Парень-то какой видный был!.. У меня и карточка его есть, покажу тебе... А только карточка от него мне и осталась. Ничего больше нет. Ведь и жены у меня нету, и сына отняли теперь... А я остался... Как же это... Теперь куда мне одному-то?..

Мужик насупился. Задумался на секунду. Высвободился из пальцев Петровича. Отставил недопитый стакан. Полез в карман и положил на стол пару стольников.
- Вот, батя, чем богат... Помяни там, сына, значит, своего... Держись, не кисни... А то пропадёшь... В наше время, знаешь, как... - мужик засобирался, застегнул куртку, и уже отходя от столика, обернулся и некстати добавил: - Удачи тебе, батя! - А помянуть как же?!. - встрепенулся было Петрович, но мужик лишь махнул рукой и направился к выходу.

***
Петрович в тот вечер пропил и свои, и подаренные деньги тоже. Осмелев, подходил к столикам, угощал, проливая на пол и стол, водкой, пытался что-то рассказать или спеть, дважды терял и находил фотокарточку сына. Несколько раз выходил на воздух, жадно подставлял лицо под всё идущий снег, теперь уже мелкий, твёрдый, остро-колючий, тщетно ловил его губами и ладонями.
Мимо, как во сне, беззвучно проходили люди, и тогда Петрович подпевал песню про пешеходов, и кто-то хлопал его по плечу, смеялся и поздравлял с днём рождения.
Вновь возвращался в уже битком набитый зал, хватал кого-то за одежду, падал на грязный пол и снова поднимался, хлопал глазами в ответ на ругань и тычки...
В конце концов его выволокли под руки из “Амадеи”, протащили к воняющим даже зимой задворкам рынка, и от души отметелив ногами, бросили за гору поломанных деревянных ящиков.
Ушли, возбуждённо посмеиваясь.

Снег перешёл в порывистую, швыряющую целые заряды колких снежинок метель. Петровичу было тепло и не больно. Снег приятно грел его щёку, и где-то издалека, убаюкивающе, снова зазвучала песенка сына.
“Пьилитит вдуг вайшебник в гаубом вейтаёте...”

Витя, он знал это, где-то совсем рядом.

[clon]

Блин прочитал и задумлся!
А ведь ряльно мы почти всегда не замечаем таких людей.
стало жалкоПетровича!
Остался он один а ведь ему даже не с ким поделиться горем!
Жестокий же сейчас мир